Этот год был отвратительным.
Я потерял много друзей и приобрёл ненадёжных знакомых. Я стал хуже, чем был в прошлом году. Что и как бы люди не говорили, одиночество — единственное, что было, есть и будет.
Начало этого года выдалось не лучшим. Уже тогда я хотел уйти отовсюду и закрыться. Не вышло. Возможно, зря. Дальше было только хуже. 24 февраля началось вторжение россии на земли Украины. Вся моя семья была в Мариуполе. И выехать они не успели. 2 марта полностью пропала связь. До этого я уже успел попрощаться с ними текстом, потому что всё могло прекратиться для нас в любой день и в любой час. Когда пропала связь, я писал и звонил им, но была тишина. В то же время бывшие друзья строили в беседах свои теории, какие мы нацисты и фашисты. Я молчал.
Каждый день я максимально следил за новостями моего города, но ничего не было. Я просматривал даже списки мёртвых, хоть и боялся туда заглядывать. Видел также и новости об эвакуациях, которых на выходе из города поджидали танки с символикой V и Z.
Я стал волонтёром и принялся помогать приёму тех, кто приехал в наш город (по учёбе я был и есть в Познани). Именно помощь этим людям, запуганным и страдающим, помогла не сойти с ума от отчаяния. Представляете, одну семью раскидало по всей стране, и их дети были одни в других городах? Надеюсь, сейчас они живут вместе и в покое.
Я не знал что делать и ждал вестей, пытаясь искать своих через знакомых и других волонтёров. И уже было решение, что через месяц, если ничего не будет, я поеду в свою страну и стану добровольцем, попросившись в горячую зону. Плевать, если умер бы. Смерть — не самое страшное, что нас ждёт.
Тем временем бывшие друзья всё больше смеялись над "хохлами", "укропами" и "подстилкой Америки". Сначала я возмущался, но затем решил не вмешиваться в грязные обсуждения, лишь делал заметки.
16 марта моя семья появилась на связь. Удалось чудом эвакуироваться. Тогда они проезжали через оккупированную территорию, чтобы вернуться в страну. Они проезжали через одно село ночью, где солдаты предложили им остаться, чтобы не ехать по темноте. Мои всё же поехали, но часть людей осталась. Тех, кто остались, утром обстреляли. Спустя несколько дней удалось вернуться в страну. Оказалось, что в дом, где они прятались, через 3 дня от отъезда попало достаточно для разрушения снарядов.
Я был рад, что они оказались живы, но в Украине было опасно. Ведь "российские освободители" били по мирному населению, радуясь потерям мирных и обычных людей — ах да, это же "украинонацисты" и "свиньи". Мама с сестрой выехали за границу практически вслепую. Им помогали такие же волонтёры, и просто чудо, что им всё же удалось осесть в другой стране.
Я продолжал волонтерское дело, а на том же месте спустя время нашёл работу. Времени в сутках не хватало, и я уже давно не ходил в тренировочный зал и забросил некоторые полезные привычки. Я видел ваши обсуждения в интернете, и это доставляло мне недоумение, неприязнь и разочарование. С части проектов пришлось уйти, ведь администрация там сама желала смерти "укропам" и победы настоящим фашистам. С частью друзей, уже бывших, пришлось разорвать общение. Часть отсеялась сама, так как у меня не было времени на встречи.
Это был отвратительный и долгий год. Слишком многое изменилось в жизни в плохую сторону, слишком много хорошего в себе я потерял. Зато я узнал ощущение первого похмелья, не решившись добавить в то время слабого снотворного, и приобрёл небольшие шрамы. Я научился вести общение с пустыми людьми, но этим лишь уподобился им. Я научился фальшивой улыбке и фальшивому дружелюбию, чувствуя усталость.
Сейчас я всё ещё продолжаю работать там, куда меня привело волонтёрство. Пусть этот год и был ужасным, надеюсь, что в следующем я смогу вернуть себя хотя бы на уровень 2021. Жаль, что некоторых людей и старую атмосферу вернуть нельзя.
В завершение итогов почищу свой список друзей — вспоминая то, как на некоторых повлияла пропаганда, ну и удалить часть балласта. Удалите меня, если считаете это нужным. Мне всё равно безразлично.
Vita somnium breve
an visio nocturna?